Депутат Госдумы от ЕАО Александр Петров рассказал о том, как Россия обеспечит себя лекарствами

По данным ВЦИОМ, 54 процента наших сограждан предпочитают покупать лекарства отечественного производства, а не зарубежного. Современные российские препараты могут успешно лечить даже такие сложные заболевания, как спинальная мышечная атрофия. Депутаты Госдумы будут работают над тем, чтобы в аптеках и больницах не было недостатка в доступных и эффективных лекарствах, созданных в России, сообщает корр. РИА Биробиджан со ссылкой на сайт Парламентской газеты.

Из чего складывается цена на лекарство, можно ли доверять качеству наших препаратов и какие прорывные разработки уже создали ученые, «Парламентской газете» рассказал член Комитета Госдумы по охране здоровья Александр Петров

— Александр Петрович, какие проблемы лекарственного обеспечения необходимо решить?

— На прошедшем ПМЭФ-2024 мы впервые подняли тему по лекарственной безопасности стран БРИКС. Сейчас ни одна страна в мире не может произвести все необходимые лекарства. А в союзе с партнерами по БРИКС, по нашим подсчетам, мы сможем произвести любые препараты по полному циклу, включая сырье, чтобы обеспечить и нас, и союзные страны. Партнерские отношения и распределение задач крайне важно. Но вместе с тем каждая из стран разрабатывает свою стратегию лекарственной безопасности, в том числе и Россия. К этому подтолкнула, во-первых, пандемия коронавируса, когда были закрыты границы между странами и поставки лекарств прекратились. Второй фактор — проведение спецоперации и изменения мировой, политической и финансовой систем. Мы должны находить возможности для того, чтобы самим производить максимальное количество лекарств, доверяя при этом партнерам.

По итогам ПМЭФ в Госдуме будет создана рабочая группа, которая займется вопросами стратегии лекарственной безопасности по примеру стратегии продовольственной безопасности.

— Над чем будут работать депутаты?

— Лекарственная безопасность состоит из нескольких элементов, например, технологического суверенитета. Сейчас в России работают более 500 заводов, обеспечивающих производство готовых лекарственных форм. Они способны очень быстро воспроизвести практически любую мировую технологию, которая существует в производстве лекарств. Когда к нам прекратили поставлять препарат «Оземпик», очень популярный у россиян, три завода за четыре месяца запустили производство полного аналога. И оборудование, и формула те же самые, только руки русские. Препарат снова есть в аптеках.

Мы внимательно следим за дефектурой, то есть временным отсутствием препаратов, во всех регионах страны. Специальный ситуационный центр позволяет в режиме реального времени видеть, запас каких лекарств уменьшается на складах. И если что-то нам не поставляют, мы запускаем производство в России. Международное патентное право важно, но жизнь и здоровье россиян для нас, безусловно, важнее.

— Хватает ли сейчас необходимых лекарств?

— Дефектура есть, но в целом система обеспечения лекарствами работает устойчиво. Отдельное внимание мы уделяем ситуации с лекарствами из списка жизненно важных и на сто процентов выполняем все обязательства. В этом списке более 800 препаратов, а в списке ВОЗ, для сравнения, всего около 450. В регионах исчезли очереди по необеспеченным рецептам, потому что мы заранее выделяем деньги субъектам на закупку лекарств.

В стране появился новый вид бизнеса — закупка препаратов за рубежом и продажа россиянам, так торгуют многие сайты в Сети. Иностранные производители для России ставят другой ценник на свои препараты. Например, в Турции аналогичное лекарство будет стоить на 30-50 процентов дешевле, можно закупить его там и продать у нас. Мы могли бы запретить такой бизнес, но зачем? Если вам нужно купить лекарство для личного пользования, купите. Когда есть дефектура, всегда появляется ввоз из-за рубежа.

В работу по обеспечению препаратами россиян включились и государство, и бизнес, и медицинская наука. У нас появились успешные прорывные лекарства для мировых рынков.

— О каких лекарствах идет речь?

— В России ежегодно выявляют порядка 100-110 детей со спинальной мышечной атрофией (СМА). Выявление заболевания стало возможным благодаря неонатальному скринингу. Раньше мы должны были закупать за рубежом лекарство за 130-150 миллионов рублей за один укол. Российские ученые смогли сделать подобный препарат за совсем другие деньги. Он зарегистрирован и успешно лечит детей со спинальной мышечной атрофией. И это крайне важно, когда мы можем при супердорогих выставленных ценах сказать: мы не будем по этой цене закупать, мы нашли свое решение.

Впервые в мире в России зарегистрирован рекомбинантный альбумин. Он сделан не из донорской крови. Ее катастрофически не хватает во всем мире, кроме того, донорской крови нужен строгий карантин.

У нас разработана отличная первая в мире вакцина практически от всех видов рака с универсальным механизмом действия на мутировавшую клетку.

Есть у нас разработки, позволяющие безопасно и быстро выровнять уровень холестерина. Люди пожилого возраста принимают для этого статины, но у них есть множество побочных эффектов. Показатели смертности одинаковы у тех, кто принимает таблетки, и у тех, кто не принимает, только причины разные. Новый генноинженерный препарат работает без побочных эффектов, но стоит при этом довольно дорого за один укол.

— Можно ли сделать его дешевле?

— Дешевые препараты можно получить только в одном случае — при огромных оптовых государственных закупках. Если же мы придем в аптеку и спросим, будет ли новое лекарство дешевле… Честно, я в это не верю, потому что я понимаю, сколько стоят разработки новых препаратов. Нужно пройти доклинические испытания на животных, затем три фазы клинических исследований на добровольцах и четвертую фазу на пациентах. Это стоит гигантских денег. А сама разработка новой молекулы обходится в миллиарды рублей.

Когда в аптеке просят дешевые препараты, нужно понимать, что часто они оказываются устаревшими, с огромным количеством побочных эффектов. Человек одно заболевание лечит, другое получает. Быстро страдают печень, почки, поджелудочная железа.

— А можем ли мы доверять качеству наших лекарств?

— На ПМЭФ я проводил необычную сессию «Доверяете ли вы российским лекарственным препаратам». Три источника дали статистику: примерно 25 процентов, опрошенных доверяют российским лекарствам, около 50 процентов доверяют и нашим, и зарубежным, а 25 процентов — зарубежным. Три года назад мы делали аналогичные измерения, и отечественные препараты не вызывали доверия. Ситуация изменилась, не зря наши лекарства все больше закупают за рубежом, особенно сложные, для лечения онкологии и кардиологии. Востребованы на мировом рынке наши противовирусные, дерматологические препараты и так далее.

Я уверен, в скором времени мы сможем сказать, что не только производим все готовые лекарственные формы, но и производим все лекарства из наших субстанций. Сейчас мы привозим 80 процентов сырья из Индии и Китая. Но Правительством принята федеральная программа производства «Субстанция России», исполнитель Минпромторг. Нам нужно лет пять — семь, и мы докажем, что мы полностью самодостаточны в производстве российских лекарств. Отечественная фармацевтика каждый год прибавляет 15-20 процентов в объемах производства. Ни у кого в мире нет такого роста.

Мы заботимся, чтобы лекарственная безопасность стала полноценной. Для этого важно разработать стратегию, понять цели и задачи, принять союзников, которые точно не подведут. Тогда в любой ситуации, что бы ни случилось, мы обеспечим наших пациентов лекарствами.

Фото: РИА Биробиджан.